Книга На задворках вечности. Часть I. Рождение богов - Галина Раздельная

Он уже знал о павшем барьере. Знал о сдаче адайцев. Чувствовал гнев Владыки. Отражение сознания Тёмного Кочевника, не затихая, разрывалось у него внутри. Невидимая материя измерений вибрировала, накалялась. Владыка сверлил в ней червоточины. Не те порталы, что открыл для адайцев Эн-уру-гал. Другие. Тоннелями они соединят их галактику с мирами захватчиков, и подобный проход нельзя уже будет закрыть. Ни мощным взрывом, ни любым иным оружием. Конец неизбежен…

…

Эн-уру-гал привалился к прохладной стене. Его немой рассказ всё ещё звучал в сознании Хранителя. Дильмун слушал. Не перебивал. Перебежчик вернулся к нему несколько часов назад, растерянный, потрёпанный, он молча сел в тёмный угол, уводя Хранителя в свою память. Тот не сопротивлялся. Он показал Дильмуну свою жизнь, каждое значимое воспоминание, не утаив ничего. С одинаковой яркостью Хранитель увидел обе стороны наследника – ту, что существовала надеждой на встречу с любимой, и ту, что превратилась в чудовище, отдавая всё ради этой встречи. Видения прекратились.

– Помоги мне, – неожиданно тихо попросил Эн-уру-гал.

Дильмун настороженно молчал.

– Помоги, – повторил наследник. – Теперь ты знаешь всё, что знаю я. Он придёт. Придёт, если я не отдам ему носитель.

Эн-уру-гал судорожно задышал, справляясь с истерикой.

– Клянусь, я хотел этого! – вдруг закричал он. – Я мечтал залить Республику огнём! Мечтал вернуть Калахари, вернуть Иннану. Ты не представляешь, как сильно было моё желание отомстить. Оно съедало меня изнутри.

Наследник вышел на свет, остановившись напротив связанного старика.

– Посмотри, что оно сделало со мной! – склоняясь над Дильмуном, говорил он.

Хранитель осторожно взглянул на парня. Сейчас на нём уже не было маски. Рано поседевший, изъеденный страхами, болью, своими поступками, он всматривался в него пустыми глазами гонимого всеми старца. Где-то в их глубине затухала вера. Дильмун отвёл взгляд.

– Останови вторжение – спаси свою расу! – продолжал Эн-уру-гал. – Что есть носитель? Где он спрятан?

– Ты просишь невозможного, – тихо ответил Хранитель.

Наследник оторвался от старика, нервно заходив взад-вперёд.

– Он всё равно получит своё! – стараясь успокоиться, уговаривал он. – Он всегда получает своё!

Эн-уру-гал остановился.

– Если мы не отдадим ему артефакт, он придёт за ним сам. Не с помощью своих рабов. А САМ! – голосом сумасшедшего рассказывал наследник.

– Пусть приходит. Он не получит его!

Наследник грубо рассмеялся.

– Он поглотит ваше солнце и заточит в своём чреве чёрной дыры эту систему, возможно, и галактику. Всё живое будет либо растерзано, либо подчинено, а он, Кочевник, всё равно получит своё.

На какое-то время оба замолчали. Хранитель думал об услышанном. Его опасения. Его страхи. То, чего он боялся, сейчас лилось из уст перебежчика.

– И у нас всего два пути. Либо мы отдаём ему носитель и надеемся на его милость. Либо всему конец, – продолжил наследник. – С минуты на минуту он откроет тоннели, впустит своих рабов и те истребят нашу расу. Пощады не будет уже никому.

– Где артефакт? – вновь повторил свой вопрос Эн-уру-гал.

Хранитель молчал.

Наследник быстро разрезал верёвки, освобождая старика. Дильмун не стал подниматься, оставшись на месте. Парень присел напротив. Неподалёку донеслись голоса высланных Эн-уру-галом прочь адайцев.

Парень медлил, не решаясь вновь спрашивать старика. Он более не прятался, не скрывал своё лицо, своих глаз, не отводил их от того, кого, как и многих до него, чуть было не замучил до смерти. Совесть его кричала и выворачивала парня наружу. Он терпел. Не надежда, а лишь остатки прежней надежды ещё не давали ему сдаться.

Дильмун также не отводил глаз, и тоже чувствовал необратимые изменения вокруг. Но чувствовал он и ещё кое-что. Парень был честен с ним. Возможно, Эн-уру-гал впервые был честен, за все полтора века, что ему пришлось скитаться в чужих обличьях. И, глядя на поникшего седого юношу-старика, Хранитель вдруг ощутил, как отступает ненависть к нему. Он действительно жалел наследника, но помочь не мог.

Дильмун устало вздохнул, подбирая слова.

– Тёмный Кочевник невероятно могущественен и силён, – тихо заговорил он, – но даже ему не под силу вернуть того, кто переступил новый рубеж. Твои родные умерли, и благослови небеса, что они умерли не в его власти, не стали его пленниками. Иначе их ждала бы такая же участь, что и адайцев – уродство тела, уродство души.

Эн-уру-гал вздрогнул. Промолчал. Хранитель продолжил.

– И говоря тебе, что я не могу помочь, я не лукавил. Да, я Хранитель реликвии, скажу даже более, перерождаясь, я был её Хранителем уже сто семнадцать раз, но я не владелец. И нет для неё ни тайников, ни хранилищ, ни сокровищниц. Она сама хранит себя от любого взора.

Наследник неуверенно взглянул на старика, не понимая сказанного.

– Я знаю, что артефакт невидим для Кочевника, но он открыт для нашей расы, – шепнул парень.

– Это не так, – перебил его Хранитель. – Кочевнику действительно не дано его увидеть, но не дано это и миллиардам наших собратьев. Если на чистоту, то этот носитель и вовсе способны увидеть лишь единицы, и он совершенно неказист на вид.

– Артефакт невидим для всех?! – удивлённо вскрикнул наследник. – И мы зря столько дней обыскивали сокровищницу? Напрасно пытали Хранителей?

– Теперь ты понимаешь, почему твои слова вызывали мой смех, – вспомнил Хранитель. – Да, он невидим для всех – такова его природа. Но с тобой этот носитель всё-таки кое-что связывает. Ты никогда не задумывался, почему именно тебя выбрали для его поиска?

Наследник пожал плечами.

– Может быть, оттого, что я его чувствую?

– А почему ты его чувствуешь? – продолжал Хранитель.

– Не знаю.

– Это дар. Как и тот дар, что был некогда у первого Хранителя, получившего реликвию. И, хоть мы и созданы благодаря этому осколку, (кстати, выглядит он как мутный осколок-кристалл), дар настолько редкий, что встречается лишь раз на поколение. В моём поколении он в очередной раз достался мне. В твоём – тебе. Однако, одного этого недостаточно. Повторюсь, я не владею осколком, а лишь оберегаю.

– Но ты знаешь, где он? – перебил наследник.

Дильмун устало свесил голову.

– Ты отказываешься думать, – помолчав, ответил он.

– Так объясни мне! – попросил Эн-уру-гал.

Хранитель взглянул на парня. Тот искал искупления, хоть и сам этого не понимал.

– Это сложно принять, – вздохнув, начал старик. – Мы называем его осколком, но на самом деле эта субстанция необъяснима и лишь иногда принимает облик мутного камня. В ней есть что-то от коллапса, но не нейтронной звезды, а, скажем, всей Вселенной, даже сотен Вселенных, что-то бесконечно малое и непостижимо огромное одновременно. Оно ни жидкое, ни твёрдое, ни горячее, ни холодное, ни пар, ни сыпучее, ни лёгкое и ни тяжёлое.